Интересности для чтения

[Зайка]

Солнышко
Спасибо за такую трогательную историю. Читаю и слезы текут ручьем.

[Солнышко]

http://www.bleckt.com/publication/gifts/9296.html
Аудиокнига Рами Блекта: "10 шагов на пути к счаcтью, здоровью и успеху". Можно слушать в он-лайне.
А тут все его публикации: http://www.bleckt.com/publication/gifts/

[Ленушка]

Солнышко
спасибо! хорошо, что в аудио-варианте, мне нравится Рами, у меня его эта книга в бумажном варианте, не дочитала, а послушаю с удовольствием!

[Солнышко]

10 коротких историй о жизни
Истории, которые заставляют задуматься

1. Сегодня я слышал, как один из моих коллег подтрунивал над другим из-за того, что тот ездит на работу на общественном транспорте, а не на личном автомобиле. А чуть позже я слышал, как этот же коллега просил своего кредитора об отсрочке.

2. Сегодня я сообщил своей пациентке, что ее сын родится с деформированной левой рукой, на минуту она задумалась, а потом сказала: “Я знала, что он будет особенным.”

3. Сегодня одна знакомая женщина рассказала мне, как сильно она страдала, когда ее дочь погибла в автокатастрофе. Она очень долго не могла прийти в себя от горя, ее жизнь остановилась, она постоянно оплакивала ее. А однажды ночью ей приснилась маленькая девочка. Она несла два огромных ведра. Сразу было видно, что ей очень тяжело. Каждый шаг давался ей с огромным трудом. Моя знакомая спросила у девочки: “Что ты несешь?”, а она ответила ей: “Это твои слезы, мама”. С этого дня она взяла себя в руки и больше не плакала.

4. Сегодня в магазине я видел девочку лет восьми. Она разговаривала с собакой, гладила ее и улыбалась. В стороне стояли ее родители. Они, держась за руки, наблюдали за ней и по их лицам было видно, что они счастливы. Чуть позже я узнала, что их дочь больна аутизмом и они первый раз услышали, как она говорит полными предложениями.

5. Сегодня, когда я плакала из-за того, что меня бросил парень, моя бабушка погладила меня по плечу и сказала: “Все меняется, но солнце всегда встает на следующий день. Плохая новость заключается в том, что нет ничего постоянного, хорошая новость заключается в том же.”

6. Сегодня, остановившись в своем автомобиле на светофоре, я заслушавшись мелодией, звучащей из колонок, стал барабанить в такт в воздухе, будто передо мной ударная установка. Вдруг я заметил, что за мной наблюдает девушка из соседнего автомобиля. Я смутился и хотел уже отвести взгляд, как неожиданно увидел, что она улыбнулась и начала играть на воображаемой гитаре. Мы продолжали играть вместе, а потом загорелся зеленый свет и наш джем-сейшн закончился.

7. Сегодня после пяти лет брака я наконец-то решила рассказать своему мужу откуда шрамы на моих запястьях. В ответ он улыбнулся, показал мне свои такие же шрамы и сказал: “Я все понимаю Я люблю тебя”. Наша любовь спасла нас.

8. Сегодня я понял, что все последние пять лет я думал только о себе. А теперь, когда она ушла, я могу думать только о ней.

9. Сегодня мой 4-летний сын попросил меня поиграть с ним в динозавров. А когда я согласилась, он очень удивился и к своему ужасу я поняла, что он ожидал услышать “нет”.

10. Сегодня моя знакомая девушка, в которую я влюблен последние пять лет, попросила у меня совет – стоит ли ей расстаться со своим парнем. Я сказал, что ей стоит остаться с ним, потому что он заботиться о ней и они любят друг-друга.

[Salti]

Блог Семена Винокура
СЛУШАЙ, ИЗРАИЛЬ
April 16th, 22:27
В 1996 году я решил уволиться с телевидения. Это был мой последний рабочий день.
Снимаем мы мужичка, главного повара гостиницы «Дан Панорама», а в соседней комнате, кто-то мычит.
Тут повар прерывается и кричит в стену, - Папа, они тебя все равно снимать не будут
Мычание прекращается.
Я спрашиваю, - А зачем ему сниматься, вашему папе?
- Он хочет рассказать о своей жизни, - говорит повар, - Может, сделаете вид? – Так, для блезира поснимайте, чтобы у него давление не поднялось…
- Рабочий день закончился, - отрезает мой оператор Ави и начинает собирать оборудование. (У них, на телевидении, это было железно, 7 часов работы, два обязательных перерыва, и на все «положить». Собственно, поэтому, я и увольнялся, ничего нового там уже нельзя было сделать.)
Стало мне больно, достал я свою камеру-мартышку, и сказал сыну-повару, - Мне торопится некуда. Показывайте папу.
Заходим в полутемную комнату. На кресле качалке сидит старик и смотрит на меня круглыми глазами.
Повар говорит, - Папа, познакомься, это самый известный режиссер.
- Это было сразу после войны, - начинает старик, еще прежде чем я успеваю сесть… - А это увидят люди? – подозрительно кивает на камеру.
- Обязательно, - говорю, – Это она выглядит, как мартышка. Но это профессиональная камера, дедушка. Говорите!
- Так вот, - говорит старик, - мы ездили по Польше искали сирот. Мы постановили в нашем кибуцном движении, что должны успеть раньше религиозных. Те ведь тоже искали. Мы хотели, чтобы не заморочили они детям головы. Я-то знал, что такое религия, я жил и родился в Польше, в религиозной семье. Но вовремя одумался… Так вот, приезжаю я в один монастырь, под Краковом. Проводят меня к настоятелю. Говорю ему, так и так, я из Израиля, ищу детей – сирот, хотим их вернуть на нашу историческую родину.
Он мне говорит, - садитесь, попейте нашего чая травяного.
Сижу, пью чай, а он рассказывает.
- Да, - говорит, - есть у нас еврейские дети… скрывать не буду… Наш монастырь брал детей. Настоятеля соседнего монастыря повесили, когда узнали… я боялся… но когда до дела доходило, не мог отказать. Ну, сами посудите, приходят евреи в монастырь. Тихо, ночью, чтобы никто не видел. Стучат в окно. Открываю. Они заходят, с ними их сынок маленький, еле на ножках стоит. Завернутый в пуховый платок, только глаза видны. Возьмите, говорят, завтра нас увозят. И вижу, как мама ему личико открывает, волосики разглаживает, и целует его, целует, чувствую, как прощается. И знаю я… они не вернутся… Ну, как тут не взять?!.. Беру.
- Спасибо вам огромное, - говорю настоятелю, - вы настоящий праведник!..
А он мне говорит, - и так, бывало по 5-6 за ночь… Идут и идут. Я боюсь. Но беру. И братья в монастыре они все про это знали. И молчали. Ни один не проговорился.
- Спасибо вам, спасибо, - повторяю, - вам и всем братьям монастыря… Спасибо, что сохранили наших детей.
- А теперь вы приехали их забрать, - он продолжает
- Повезу их на родину, - говорю.
А он мне говорит, - а как вы их отличите, детей ваших?
- Что значит, как отличу? – спрашиваю – У вас же списки остались?!
- Нет, – говорит, - Нет никаких списков. Мы никаких списков не составляли. А если бы их нашли, не дай бог?!
- Послушайте, - говорю, - спасибо за спасение детей, конечно, но я без них не уеду. Покажите мне их. Я их заберу. И все.
- Вы что ж, насильно их заберете?
- Почему насильно, я им все объясню…
- Они ничего не помнят, что вы им объясните?
- Что у них были другие родители, - говорю, - что они наши дети…
- Мы их давно уже считаем нашими! детьми, - говорит.
- Но они наши дети!
- Докажите! – говорит.
- Есть у наших детей, - говорю, - одно отличие…
- Это наши дети! – говорит он жестко. – Никакой проверки я делать не позволю. И встает. И я встаю.
И чувствую, что за мной встает весь наш многострадальный народ. И говорю веско, - а ну - ка, ведите меня к детям.
- Хорошо, пойдемте, - говорит он спокойно. – Но на меня не надейтесь. Сами определите, где ваши дети. На глаз.
И приводит он меня в большой зал. В такую огромную спальню.
И вижу я там много – много детей. Белобрысых, чернявых, рыжих, разных… Время вечернее. Ложатся спать. Все дети причесаны, сыты, чистые личики, румянец на щечках… сразу видно, с любовью к ним относятся.
Стоим мы посреди зала, и настоятель говорит мне, - Ну, как вы определите, где ваши дети, а где нет?..
Молчу. Не знаю, что ему ответить.
А он мне говорит, - Если ребенок захочет, мы насильно держать не будем. Обещаю вам. - И продолжает… просит, - Родителей своих они не помнят. Вместо их родителей, - мы. Не мучайте их. Оставьте здесь.
Тут проходит мимо чернявенький, я ему на идише говорю, - как поживаешь, малыш? А он мне по - польски отвечает, - здравствуйте, меня зовут Иржи, я вас не понимаю.
- У всех польские имена, - слышу я голос монаха. – Все говорят только по-польски. Их дом здесь.
И тут я окончательно понимаю, что ничего сделать не смогу. Что это насилием будет, если я буду искать их, объяснять, уговаривать… ну даже если я определю кто наши дети… они же не согласятся ехать!..
- Надо оставить все, как есть, - думаю. – И уходить.
Вот уже потушили свет. Вот уже все легли.
Поворачиваюсь, чтобы идти…
Смотрю на настоятеля. Он разводит руками.
Думаю, - «Ну не в тюрьме же я их оставляю, им здесь хорошо…»…
И тут… откуда только все берется?!.. впрочем, знаю, откуда!.. Из детства…
Я вдруг спрашиваю настоятеля, - А можно, я им только один вопрос задам?..
- Можно, говорит, задавайте.
И тогда я набираю воздуха в легкие. И громко, чтобы все слышали, говорю, - «Слушай, Израиль, Бог наш, Бог един»…
До сих пор, мурашки по телу идут, когда это вспоминаю.
Вспоминаю, как все стихло… Такая тишины наступила!..
Гробовая тишина!..
И вдруг у окна приподнялись две головки… а потом у двери еще две… и у прохода одна…
Приподнялись и смотрят на меня… Смотрят и смотрят…
И вижу я их глаза, - такие большущие, удивленные!...
И тут спускают они ноги на пол.
И вдруг начинают ко мне бежать!..
Как по команде.
Со всех сторон.
Стучат голыми ножками по полу, и бегут.
И так, слету, втыкаются в меня.
А я плачу, не могу сдержать слезы. Обнимаю их, заливаюсь слезами!.. И повторяю все время, - Дети, мои дорогие, вот я приехал, ваш папа! Приехал я забрать вас домой!..
Смолкает старик.
Вижу, как дрожит у него подбородок.
- Не было дома, чтобы не знали мы этой молитвы… - говорит, - Утром и вечером повторяли, - «Слушай Израиль, Бог наш, Бог один…»… жила она в сердце… каждого.
Снова молчит.
Я не прекращаю съемку. Вижу, это еще не конец.
И действительно… он продолжает.
– Оглядываюсь я, - говорит он, - стоит этот мой настоятель. И так у него голова качается, как у китайского болванчика… и он тоже еле сдерживается, чтобы не завыть.
И дети вдруг, вижу, разворачиваются к нему.
На него смотрят, на меня оглядываются… снова на него… на меня…
И вдруг начинают к нему пятиться…
А я молчу. Сказал себе, что буду молчать. И все!.. Пусть сами решают.
И тут вдруг настоятель говорит, - Дорогие мои дети…
Как я счастлив… - говорит, - что вы возвращаетесь домой.
Они останавливаются.
Вижу, он еле выговаривает слова…
- Все исчезнет, дети мои, - говорит, - вот увидите! Не будет религий, наций, не будет границ… Ничего... Ничего не будет разъединять нас. - Любовь только останется, - говорит.
И вдруг делает к ним шаг, обнимает их… и улыбается! Улыбается!..
– Любовь, - она и есть религия, - говорит. - Вот возлюбим мы ближнего, как самого себя… не меньше - не больше, - возлюбим!.. Как самого себя!.. вот тогда и раскроется нам, что есть только Любовь. Что Он – Любовь, дети мои! Любовь!.. А мы все…– семья… Весь мир, дети мои – … большая семья!..
И замолкает…
Дети стоят, молчат. Я молчу. Все мы молчим…
- А я к вам обязательно приеду!?.. – говорит он. - Обязательно приеду, а как же!.. Вы только не забывайте нас, там, дома.
Потом поворачивается и уходит. Спотыкается у выхода, чуть не падает…
…Так я их и привез сюда, - говорит старик. Двенадцать мальчиков.
Всех мы воспитали в нашем кибуце.
Я ими очень гордился.
… Трое погибли в 73-м, в войну «Судного Дня». Тяжелая была война. Йоси сгорел в танке на Синае. Арье и Хаим прямым попаданием…
Еще один Яаков поженился на Хане … такая была свадьба веселая!... а через три года… в автобусе… в Иерусалиме… это был известный теракт… подорвались.
Настоятель приехать не успел…
После этих слов старик замолчал.
Я понял, что съемка закончена.
…Я уехал из этого дома уже поздним вечером.
Сын-повар приготовил мне такой ужин, какого я в жизни не ел.
Я обещал, что смонтирую очерк и привезу им.
Назавтра была срочная работа, я завершал свое пребывание на телевидении.
Они выжимали из меня последние соки.
Через неделю я решил просмотреть материал.
Вытащил кассету… Пусто… Испугался. Стал вертеть туда - сюда, проверил где только можно, даже поехал к своим ребятам операторам… подумал, может у меня что-то с головой.
Одни мне сказали, что забыл включить на запись.
Другие, что может быть кассету заклинило.
Третьи… что эту камеру «JVC» надо выкинуть…
В общем, не снялось ничего…
Вечером позвонил повару. Долго готовился к разговору…
Он выслушал меня. Потом сказал, - Знаете, я вам очень благодарен.
Вот тебе раз! – думаю. А он говорит, - за то, что остались, выслушали его…
А потом вдруг говорит, - отец мой сейчас в больнице, похоже, что осталось ему несколько дней жизни. Но он лежит тихий, как ребенок, не стонет, не кричит, улыбается…
( Блог Семена Винокура)

[Лума]

Salti
мороз по коже спасибо

[Зайка]

«Девочки за 40 — они такие девочки!
Они ранимы и даже беззащитны.
Они наивны и доверчивы, почти как в тринадцать.
Они давно забыли грубоватую романтику 15-летних, активный задор 25-летних, и рациональный напор тех, кому за 30.
Они много видели.
Потом зажмурились.
Потом открыли глаза.
И увидели новый мир, новых себя, новую жизнь.
Они снова верят в лучшее, потому что худшее, как правило, с ними уже случалось. И они выжили — именно для того, чтобы снова верить в лучшее. Они получают лучшее: потому что способны его разглядеть даже там, где прочие ничегошеньки не замечают. У них отточенный взгляд, чуткий слух и нежные руки. Поэтому оно, это самое лучшее, к ним так и льнет, так и льнет…
Они красивы. Нет, что вы — они не симпатичны. Они удивительно красивы, потому что признали, что у них именно вот такие попы, именно вот такие груди, такие носы и такие ноги. Они научились любить эти попы-груди-носы-ноги так, что теперь кто угодно в них влюбится. Например, запросто влюбится вот то самое лучшее…
Они знают тайну, эти девочки за 40. Они уже переели этих приколов про «миллионы», «карьеры», «успешность» и «социальный статус». Они теперь точно знают, что самое главное — совсем не то, что показывают по телеку, пишут в интернет, постят в соцсетях и рассказывают на тренингах. Они про это самое главное знают и помалкивают. Про то, что главное в жизни — сама жизнь: ее вкус, цвет, ритм, запах, умение наслаждаться и радоваться каждому дню.
У них давно нет отточенных фраз, заготовленных приемов соблазнения и дежурных нарядов на выход. Они перестали «быть в активном поиске». Они нашли того, кто им так нужен был все эти годы — себя, настоящих. И оказалось, что такие, настоящие, они очень и очень интересны всем окружающим. Ну практически всем, и достойным мужчинам — тем более.
Они снова умеют плакать навзрыд и хохотать взахлеб. Они уже отходили свое в бронежилете социальных приличий, требований, запретов и разрешений. Они ненавидят то время, когда нужно было ровно держать спинку, что бы ни случилось, улыбаться, даже если хочется рыдать, и кивать, когда надо бы треснуть посильнее. Им надоело держать в себя в руках, они руки разжали — и на свободу вышла живая, чувственная, настоящая…
Они живут как дышат: то бурно, то тихонько, то нежно и чуть слышно, то торопливо и азартно…Дышат в ритме жизни, живут в ритме дыхания. Наконец-то, после 40, у них это начало получаться: жить в одно время с жизнью.
Девочки за 40 ужасно любопытны. Как-то так получилось, что после «да я сама все знаю!» начинается «ой, девчонки, сколько всего клевого вокруг!» И танцы, и йога, и программирование, путешествия и кулинария…Они творят жизнь, нанизывают бусинки своих новых, открывшихся как дыхание талантов, они пишут картины, разрисовывают тарелки и покоряют горы. И у них все получается.
Девочки за 40 совсем не тетки. Они носят длинные юбки, потому что это очень красиво. И короткие тоже носят, и джинсы. И бижутерию разную, от отечественной до индийской, забросив в шкатулки дорогие «фирменные» украшения. Им же не надо больше доказывать, что «и у меня есть бриллианты». Им важно, чтобы им нравилось. Они не хотят ничего знать про «модно», «тренд» и «в этом сезоне». Им надо чтоб лично им — красиво. И в этом красиво очень много женского, теплого и неторопливого.
Девочки за 40 перестают считать калории. Потому что любовь, интерес, движение, азарт, вдохновение работают куда лучше фитнесс-залов и пластических хирургов. Ну да — именно поэтому они и стали такими красивыми…
Девочки за 40 послали далеко и надолго все тайм менеджменты, мотивационные спичи и трансформационные речи. Они знают цену каждой минуте, везде успевают, никуда не опаздывают, потому что никуда не спешат.
Не достигают.
Не борются.
Не добиваются.
Они просто живут.
И точно знают, что еще через 40 все будет наааааамного интереснее…

Я нашла это здесь: http://dobrianka.livejournal.com/47627.html

[Женни]

[Ясная]

- Все исчезнет, дети мои, - говорит, - вот увидите! Не будет религий, наций, не будет границ… Ничего... Ничего не будет разъединять нас. - Любовь только останется, - говорит.
И вдруг делает к ним шаг, обнимает их… и улыбается! Улыбается!..
– Любовь, - она и есть религия, - говорит. - Вот возлюбим мы ближнего, как самого себя… не меньше - не больше, - возлюбим!.. Как самого себя!.. вот тогда и раскроется нам, что есть только Любовь. Что Он – Любовь, дети мои! Любовь!.. А мы все…– семья… Весь мир, дети мои – … большая семья!..

Salti
спасибо очень трогательно до самого самого сердца и глубже

[Ясная]

Зайка
вчера это читала... а может мы просто бодримся?
хотя глядя на таких как наша Глория, Салти, Жени, Солнышко, Вишенка(всех вспомнила? ) в общем девочки огромное Вам всем БлагоДарю за то что Вы такие

Они знают цену каждой минуте, везде успевают, никуда не опаздывают, потому что никуда не спешат.
Не достигают.
Не борются.
Не добиваются.
Они просто живут.
И точно знают, что еще через 40 все будет наааааамного интереснее…

и всё прочее в этом посте тож о вас